Глобальная перестройка: мировое сообщество готовится обнулить вредное воздействие на климат

© iStock

Больше ста стран уже заявили о том, что видят главной целью своей деятельности в климатической сфере «ноль по выбросам за вычетом поглощения». Глобальный отказ от углеводородов несет для России, получающей значительный доход от экспорта ископаемых энергоносителей, большие риски. Об этом эксперты говорили на научном семинаре «Декарбонизация как глобальный тренд: изменение экономического ландшафта и значение для компаний», организованном НИУ ВШЭ совместно с Ассоциацией европейского бизнеса.

С 2021 года международный правовой режим в сфере климата будет определяться Парижским соглашением, отметил основной докладчик Михаил Юлкин, основатель и генеральный директор Центра экологических инвестиций, постоянный член Межведомственной рабочей группы при Администрации президента РФ по вопросам изменения климата и устойчивого развития. В этом документе сформулированы четыре взаимоувязанные цели. «Первая и главная – удержать рост средней температуры на планете в пределах заведомо ниже 20 и сделать все возможное, чтобы не превысить 1,50», – говорит эксперт. Вторая – это обеспечить переход на низкоуглеродный путь развития. Третий пункт – это переформатирование мировых финансов с тем, чтобы их распределение служило целям декарбонизации. Еще один пункт – как можно скорее выйти на пик выбросов парниковых газов, затем приступить к их абсолютному сокращению с тем, чтобы во второй половине века выйти на баланс между антропогенными выбросами парниковых газов и их поглощением из атмосферы.

Михаил Юлкин

Михаил Юлкин в своем выступлении обозначил риски глобального потепления для России. Чрезвычайная климатическая ситуация сегодня объявлена примерно в 2,5 тысячах городов и субнациональных образованиях в 33 странах с общим населением порядка 820 млн человек. Мы живем в самом теплом пятилетии за всю историю наблюдений. 2020 год попадет в число лидеров по этому показателю. Данные за январь-ноябрь показывают, что этот год существенно теплее, чем в среднем за последние 30 лет. Самое серьезное отклонение приходится на российскую Арктику, прежде всего, на Таймыр и Ямал.

Известно, что температура в России в среднем увеличивается с темпом в 2,5 раза выше, чем в среднем по планете, а в Арктике – примерно в 4,6 раз. Для России одним из главных рисков является риск, связанный с таянием вечной мерзлоты. Как говорится в докладе межправительственной группы экспертов по климату «Океан и криосфера», многолетние мерзлые грунты на территории Сибири протаивают на глубину 3-4 метра. Таким образом, источники газоснабжения оказываются в зоне чрезвычайных климатических рисков.

По оценке Morgan Stanley, опубликованной в 2020 году, в зоне риска оказываются не только компании энергетического сектора, но также «Норильский никель» и «Алроса», чьи мощности находятся в опасной зоне.

Михаил Аким, профессор Высшей школы бизнеса НИУ ВШЭ, член правления АЕБ, модератор семинара, отметил, что в контексте Парижского соглашения Минэкономразвития России подготовило соответствующую стратегию, которая вызвала различные мнения в экспертном сообществе, разделившегося, по сути, на климатических консерваторов и климатических энтузиастов, но ясно главное – игнорировать международные решения не получится.

Михаил Аким

По словам Михаила Акима, нужно иметь ввиду, что «ЕС выступил с инициативами по трансграничному регулированию, в результате которого российские экспортеры могут очень сильно пострадать из-за налогов, связанных с углеродным следом их продукции». Напомним, что ЕС утвердил «зеленую сделку», план по переходу на безуглеродную экономику. В этих условиях, очевидно, что отхода от общемировой стратегии, направленной на снижение вредного воздействия на окружающую среду, быть не может, считает профессор ВШБ.

Примерно 125 стран сегодня уже заявили о том, что видят главной целью своей деятельности в климатической сфере полную декарбонизацию, «то есть ноль по выбросам за вычетом поглощения», отметил Михаил Юлкин. Россия пока не обозначила своих целей в цифрах.

Для России это болезненный и сложный вопрос, говорит Михаил Аким: порядка 25% российского ВВП, 39% федерального бюджета, 69% экспортной выручки связано с поставками энергоносителей. Получается, что реализация «зеленой» программы ЕС, с учетом того, что к Европе с аналогичной программой присоединятся США, представляет опасность для российского ВВП.

Один из самых актуальных вопросов, полагает Михаил Аким, решить, как перестроить энергетическую сферу. В энергетическом российском лобби превалирует такая точка зрения, что переход на возобновляемые источники энергии значительно дороже, чем использование ископаемых видов. Но, например, в Индии солнечная энергия уже в 2018 году стала дешевле, чем угольная. Китай достиг паритета стоимости ветровой генерации в соотношении с традиционными видами.

В России, безусловно, есть прорывные направления, в частности связанные с невыбрасывающей СО2 атомной генерацией и гидрогенерацией, которая относится к «зеленой» энергетике. Большие перспективы связаны также с водородной энергетикой. В России сейчас порядка 18% -- это атомная генерация, 17% гидрогенерация и 16% угольная. Таким образом, углеродный след от производства электричества в России пока даже лучше, чем в Германии, США и Китае, где традиционно большая доля приходится на уголь.

В тоже время, нашей стране крайне важно включиться в общий тренд, поскольку отечественная экономика составляет 3% от мировой, и поэтому Россия не может переломить эту тенденцию. Сегодня главный вопрос – как встроиться в эту повестку.