Метан, уголь и полтора градуса: чем закончился климатический саммит в Глазго

Фото: UN Climate Change / Flickr

Участники климатического саммита в Глазго подписали ряд важных соглашений, способных существенно сократить выбросы парниковых газов в атмосферу. Россия, пожалуй, впервые четко сформулировала свою позицию и стала полноправным участником зеленой повестки; теперь важно усилить свое участие в выработке глобальных решений. Научно-учебная лаборатория экономики изменения климата факультета мировой экономики и мировой политики ВШЭ провела экспертный диалог «Как оценить итоги климатического саммита в Глазго».

Заведующий лабораторией экономики изменения климата, руководитель департамента мировой экономики ФМЭМП ВШЭ Игорь Макаров, участвовавший в саммите, рассказал, что работа шла по четырем ключевым направлениям. Встреча лидеров государств особенно активно освещалась в СМИ, но наиболее значительными стали переговоры по конкретным аспектам Парижского соглашения. Другими важными пунктами встречи были обсуждение правительственных и бизнес-проектов развития зеленой экономики и дискуссии с участием гражданских активистов.

Игорь Макаров

Игорь Макаров отмечает, что прорывные инициативы на саммите не были представлены, но были приняты декларации о сокращении потребления угля, вырубки лесов, выбросов метана и переходе автомобильных компаний к безуглеродным технологиям. Цель отказа от двигателей внутреннего сгорания, отметил он, сегодня ставят компании, выпускающие 19% автомобилей в мире, хотя пока о ней не заявили такие гиганты, как БМВ и «Фольксваген». Кроме того, все большее количество стран декларирует готовность к достижению углеродной нейтральности, хотя часто с очень отдаленными сроками и специальными условиями. Например, Индия поставила такую цель на 2070 год и готова сделать это только при наличии значительной внешней помощи.

Важным документом стало принятие США и Китаем совместного плана действий в климатической сфере до 2030 года. «Это большой шаг вперед. На полях Парижской конференции тоже была принята американо-китайская декларация, но там были только общие слова, а здесь мы видим очень детально проработанный план действий», — сказал Игорь Макаров. Он отметил, что Пекин, как правило, подписывает подобные документы, только если действительно собирается им следовать. Подписание соглашения между двумя крупнейшими мировыми экономиками и крупнейшими эмитентами парниковых газов Игорь Макаров назвал приятным и немного неожиданным итогом саммита.

Он также обратил внимание на ситуацию с принятием итоговой декларации саммита. В ней впервые появился пункт о снижении потребления угля, причем первоначально предполагалось принятие формулировки о полном отказе от этого вида топлива, но в последний момент из-за негативной позиции Индии формулировка оказалась смягчена. Однако в целом саммит показал готовность стран постепенно отходить от угля. В том числе и главного его потребителя — Китая, который всерьез намерен уменьшить его долю в энергобалансе, а нынешний энергокризис в стране может ускорить переход к возобновляемым источникам энергии, природному газу и атомной энергетике.

В качестве главной проблемы действующего международного режима в области противодействия изменению климата Игорь Макаров назвал нежелание развитых стран способствовать сокращению выбросов за пределами своей территории, в развивающемся мире. «Нужно увеличивать рост технологического трансфера, расширять проекты в развивающихся странах, финансируемые международными институтами», — уверен эксперт. Снизить выбросы в этих государствах дешевле, именно на такие проекты должны направляться основные потоки зеленого финансирования, но пока такие решения не обсуждаются на политическом уровне.

Гендиректор ООО «КарбонЛаб» Михаил Юлкин назвал саммит полезным: «Это не прорыв, но и не провал». Речь, по его мнению, не идет о единстве позиций по климатической политике, «но договоренность об условных 10 магистральных путях — это лучше, чем 200 бегущих в разные стороны», — уверен Михаил Юлкин.

Михаил Юлкин

На его взгляд, важно обсуждение на саммите метановой проблемы, поскольку выбросы этого газа более опасны, чем эмиссия диоксида углерода. Он полагает, что демонстрация солидарности США и Китая стала сигналом для всего мира о возможности сотрудничества по климатической проблеме даже между государствами, ведущими острое политическое и технологическое соперничество.

Михаил Юлкин также обратил внимание на упоминание о необходимости снижения потребления угля в итоговом документе. Ранее угольная проблема обсуждалась только на полях саммитов. Важна и готовность Китая снижать потребление угля. «Обещание Китая прекратить финансирование угольных проектов за рубежом — удобный повод поймать их на слове и вынудить перенаправить финансовые потоки на вложения в низкоуглеродные инициативы», — считает он.

Эксперт обратил внимание на то, что вложения международных экономических организаций с целью снижения выбросов в развивающихся странах могут не сработать, поскольку у Всемирного банка и МВФ нет инструментов контроля за использованием этих средств. Поэтому важно подключить эти институты непосредственно к реализации климатических проектов, чтобы они завершились результатом, а не нецелевым расходованием.

Игорь Макаров также отметил важность установления единых правил игры по статье 6 Парижского соглашения, касающейся реализации международных низкоуглеродных проектов. Они включают в себя определение нерыночных механизмов сокращения выбросов, сроков реализации таких проектов, в том числе отдельно в лесном секторе, устранение возможностей для двойного счета, чтобы один проект не засчитывался в пользу нескольких стран и компаний. Он полагает, что несмотря на то, что правила реализации статьи 6 были утверждены, объемы трансграничных сделок по реализации низкоуглеродных проектов вряд ли будут высокими.

Участие российских компаний в международных проектах, в том числе привлечение инвестиций в них из-за рубежа, зависит от внутреннего углеродного регулирования, которое пока полностью не создано, и от двухсторонних договоренностей о признании соответствующих проектов на территории России в других странах. Пока, например, ЕС не хочет учитывать отечественные лесные проекты, и предстоят длительные переговоры по этой проблеме.

Игорь Макаров также подчеркнул важность масштабного участия российской делегации в саммите: «Это большой прорыв. Все крупнейшие российские компании были представлены на саммите. Они своими глазами увидели, куда движутся мировые тренды». Но переговорные мощности российской делегации были ограниченными и несравнимыми с теми, что были в распоряжении США, Японии, Китая или Индии, представленных опытными командами переговорщиков с огромным стажем. В России климатической дипломатии длительное время не уделялось должного внимания. Даже несмотря на это Россия добилась положительных результатов по отдельным важным для себя пунктам, и большего вряд ли можно было ожидать, считает эксперт. Для продвижения своей позиции по более широкому кругу вопросов нашей стране необходимо в том числе активизировать подготовку профильных специалистов, полагает Игорь Макаров.

Михаил Юлкин говорит, что одна из причин недостаточного влияния России в области решения климатической проблемы — ограниченность ее обсуждения в нашей стране. Надо тщательнее выбирать спикеров для дискуссий: если приравнивать мнение профессионала к мнению обывателя, то мы будем долго топтаться на одном месте, считает он.

По мнению Игоря Макарова, Москве удалось сформировать и проработать свою позицию в отношении мировой зеленой повестки. «Но дальше эту позицию надо укреплять, разговаривать со странами, которые ее могут разделять. Мы потеряли много лет. У нас были общие интересы с Китаем, но в рамках американо-китайской декларации он фактически поддержал американскую позицию, и этот поезд от нас ушел. Если будем и дальше ждать, уйдут и индийский, и центральноазиатский поезда», — говорит он. 

«В целом странам удается договариваться, хотя много разногласий по нюансам. Но зеленая трансформация экономики уже идет, и за последние годы мир сделал большой шаг к осознанию и преодолению климатической проблемы. Поэтому важно понимать, как предотвратить негативные последствия этой трансформации для российской экономики, когда дальнейшая опора на нефть, газ и уголь оказывается бесперспективна. Конечно, саммит в Глазго не был призван изменить мир в одночасье, но шаг в зеленом направлении на нем сделан. Россия это, к счастью, осознала, надо теперь активнее двигаться вместе со всем миром», — подытожил Игорь Макаров.