Гражданское общество в годы Первой мировой

24 октября состоялся научный семинар Центра исследований гражданского общества и некоммерческого сектора ВШЭ. Доклад «Гражданское общество в условиях тотальной войны: проблемы мобилизации и адаптации» на нем представила ведущий научный сотрудник центра, профессор кафедры теории права и сравнительного правоведения ВШЭ Анастасия Туманова.

 

Основу доклада, с которым выступила Анастасия Туманова, составили результаты ее работы над многотомной энциклопедией «Russia’s Great War and Revolution». В этом коллективном исследовании, которое готовит группа историков из ведущих университетов Великобритании, США и России, профессор Туманова является автором главы о гражданском обществе в России в годы Первой мировой войны. Проект, как объясняют его авторы, нацелен на «привлечение новых архивных источников и создание новых исследовательских подходов к изучению Первой мировой войны», унесшей девять миллионов жизней и приведшей к краху четырех империй, включая Российскую.

Но в каком состоянии накануне войны находилось гражданское общество в России? Отталкиваясь от определения канадского социального философа Чарльза Тэйлора, понимающего под гражданским обществом «сеть автономных ассоциаций, независимых от государства», Анастасия Туманова назвала его «весьма жизнеспособным». В России насчитывалось около 10 тысяч добровольных организаций, они присутствовали в большинстве сфер жизни и у целого ряда профессиональных групп, их отличало многообразие проектов, реализуемых общественными активистами.

В то же время Первая мировая война стала для них настоящим испытанием на прочность. Общественные организации приняли активное участие в перестройке экономики и социальной сферы на военные рельсы и мобилизации ресурсов на ведение войны. При этом влияние войны на гражданское общество не было односторонним процессом. «Не только война и государственная политика милитаризации организовывали общество, но и само общество формировало себя через войну и во имя войны, милитаризация была присуща ему», — отметила Анастасия Туманова.

Это взаимодействие и взаимовлияние привело к возникновению феномена «мобилизованного общества», характеристика которого, по словам докладчика, позволяет судить об «адаптивных возможностях гражданского общества в кризисных условиях». Профессор Туманова указала и на очевидное противоречие в развитии гражданского общества военного времени: мобилизация российской общественности на участие в «военном проекте» была нацелена изначально на поддержку государства, однако в конечном итоге обернулась против него.

Государственные и общественные кампании в годы войны имели явную патриотическую направленность и были нацелены на «утверждение идеи национального превосходства и чувства гражданской гордости у российских подданных». Причем, отметила Анастасия Туманова, в создании патриотического этоса российская общественность преуспела не меньше, чем публичная власть. Гражданское общество оказалось в состоянии решать поставленные войной задачи — от сбора средств на нужды действующей армии и подготовки новобранцев до участия в кампаниях в поддержку союзных держав. Общественность апробировала новые формы добровольной активности (сборы «русской армии и жертвам войны», «на табак», «на подарки солдату к Пасхе и к Рождеству», «дни английского флага» и другие) и широкие публичные действия (в рамках пространства городской площади, района, а зачастую и города или ряда городов одновременно).

Можно выделить и два специфических вектора мобилизации общественных настроений. Первый из них — поиск «врага», выразившийся в кампании против «вражеских» подданных. Эта кампания принимала различные формы, начиная с исключения германских и австрийских подданных из состава общественных организаций, участия научных обществ в переименовании городов, улиц и площадей, носивших немецкие названия, смены вывесок самих обществ, в которых участвовали «враждебные» иностранцы, завершая конфискацией предприятий и иных видов собственности у «враждебных» инородцев. В ноябре 1914 года министр внутренних дел Николай Маклаков, ссылаясь на «запросы общества», инициировал издание Советом министров Положения «Об исключении подданных воюющих с Россией держав из состава союзов и обществ», а согласно Положению Совета министров от 3 декабря 1914 года все существующие в пределах Российской империи союзы, собрания, клубы и иные общественные организации неприятельских подданных было постановлено закрыть. Соответствующие распоряжения рассылались по губерниям, и губернаторы должны были отчитываться об их исполнении. В качестве «издержек» патриотической мобилизации можно назвать также приостановление деятельности Вольного экономического общества в январе 1915 года, запрет Обществу русских врачей в память Н.И. Пирогова проводить в декабре 1915 года свой очередной съезд и закрытие тогда же, в декабре 1915 года, Общества взаимопомощи торговых служащих Москвы.

Но коль скоро был создан образ врага, нужно было искать и друзей. Таким «другом России» благодаря усилиям либеральных общественников стала Англия. Они пытались доказать, что у России и Англии много общего: Англия – оплот политической свободы, а Россия требует свободы. В мае 1915 года создается Общество сближения с Англией в Москве, спустя полгода, в ноябре 1915 года, Общество английского флага в Петрограде. К работе российско-английских обществ привлекаются видные общественные деятели (кадеты П.Н. Милюков, Ф.И. Родичев, Ф.А. Головин и другие), в Москве председателем такого общества избирается городской голова М.В. Челноков, а публичные мероприятия общества нередко проходят в здании Городской думы. Осенью 1916 года деятельность английских обществ заметно радикализировалась.  Радикализация была порождена ростом оппозиционных настроений, а также активизацией британских политических деятелей, заинтересованных в упрочении контактов с российской политической элитой для доведения Войны до победного конца. Именно тогда один из виднейших сторонников союза с Англией Павел Милюков выступил в Государственной думе со знаменитой речью, в которой правительство обвинялось в «глупости или измене». Это выступление стало одним из ярких проявлений радикализации российской общественности.

Анастасия Туманова в своем докладе указала на системные ошибки, допущенные российской властью в тот период. Государство пошло на мобилизацию под лозунгами не гражданскими, а националистическими, что способствовало росту сепаратистских настроений в империи. «Встав на путь патриотической мобилизации, власть уверовала в иллюзию единства российского общества и его преданности монарху, — считает профессор Туманова. — Она сочла возможным действовать с обществом по своему усмотрению, ослабляя либеральные его акции и институции и усиливая национально-патриотические. С одной стороны, она стремилась к мобилизации общества, а с другой, препятствовала ей своими действиями и подозрением к его инициативам. Все это порождало разочарование властью в общественной среде».

По мнению Анастасии Тумановой, проблема функционирования гражданского общества в годы Первой мировой войны «чрезвычайно созвучна с современностью». «В современной России, как и в России военного времени, остро стоят проблемы миграций и религиозного экстремизма, — полагает докладчик. — Непременным спутником жизни является социальная и экономическая нестабильность, расслоение общества. Многие категории населения оказываются на грани нищеты и остро испытывают потребность в помощи».

На исторические параллели обратили внимание и другие участники семинара. «Можно ли нынешнюю Государственную думу назвать «коллективным Николаем Маклаковым»? — задалась вопросом старший научный сотрудник Центра исследований гражданского общества и некоммерческого сектора ВШЭ, экс-глава президентского совета по правам человека Элла Памфилова. — Я, например, считаю, что можно. И это очень опасная ситуация».

Профессор Российского государственного гуманитарного университета Александра Бахтурина, в свою очередь, отметила, что «сама постановка проблемы в докладе совершенно новая». «Общественные организации периода Первой мировой войны в отечественной историографии как самостоятельная тема практически не рассматривались, — сказала она. — И период 1914-1917 годов показывает, что мы не можем исследовать общественные организации сами по себе. Здесь они переплетаются с проблемой власти, революции, войны, внешней политики, славянского единения».

 «Было ли гражданское общество в те годы единым или оно расслаивалось? — продолжила профессор Бахтурина. — Если мы будем сравнивать националистические и либеральные организации, то увидим очень интересную вещь. Точка, в которой все они сходятся, — это критика власти. Причем если либералы критикуют власть за то, что она что-то не готова продолжать реформы, то националисты критикуют ее за недостаточный консерватизм».

Завершилась дискуссия предложением Эллы Памфиловой «исследовать роль либералов в том, что произошло в годы войны, в частности, в приходе к власти большевиков». «Нужно понять, какие уроки из случившегося тогда могут извлечь нынешние либералы, которые на фоне недовольства властью могут невольно способствовать тому, что ей на смену вновь придут самые радикальные “левые”», — полагает Памфилова.

В работе семинара приняли участие сотрудники Центра исследований гражданского общества и некоммерческого сектора, представители научного сообщества (профессора Исаак Розенталь, Виталий Тамбовцев, Ольга Жукова, Иосиф Дзялошинский,  доцент Нина Хайлова и другие), сотрудники Фонда «Общественное мнение», студенты магистерской программы ВШЭ «История, теория и философия права», студенты факультетов права и государственного и муниципального управления ВШЭ. Вела семинар директор Центра исследований гражданского общества и некоммерческого сектора Ирина Мерсиянова.

Олег Серегин, Новостная служба портала ВШЭ

 

Фото Никиты Бензорука