«Коррупция подрывает демократию и веру в экономический рост»

2 апреля в Высшей школе экономики состоялась международная конференция «Влияние коррупции на предпринимательский и инвестиционный климат», организованная НИУ ВШЭ совместно с Советом Европы, Евросоюзом и офисом уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей.

Инвестиции в личные отношения

Коррупция — вечная тема для разговоров во многих странах, заметил, открывая конференцию, ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов. При этом каждый народ склонен воспринимать «свою» коррупцию как явление уникальное, почти как элемент национальной самобытности. На самом же деле, по мнению Кузьминова, коррупция — это всего лишь «плохой ответ на отсутствие или несовершенство институтов».

Совет Европы реализует около тридцати проектов совместно с российскими министерствами и ведомствами РФ, сообщил на конференции глава Программного офиса Совета Европы в РФ Петр Зих. Крупнейший из них — проект PRECOP («Защита прав предпринимателей в России от коррупционных практик»). Совет Европы и Евросоюз обмениваются с нашей страной, в том числе с офисом омбудсмена по правам предпринимателей, опытом и лучшими антикоррупционными практиками. Разработаны две конвенции по борьбе с коррупцией — Россия подписала и ратифицировала конвенцию по уголовной ответственности за коррупцию и подписала, но не ратифицировала конвенцию по гражданской ответственности за коррупцию.

Борьбе с коррупцией весьма помогает такой малораспространенный в России институт, как институт информаторов, или whistleblowers (в 2002 году журнал Time даже назвал whistleblowers «людьми года»). Однако далеко не все сотрудники компаний и государственных организаций готовы сообщать о фактах злоупотребления своего руководства, резонно опасаясь за собственное будущее. Вот почему необходимы четкие механизмы защиты информаторов.

В России можно выделить два рода коррупции. Во-первых, бытовую, которая особенно стала заметна в девяностые годы из-за резкого сокращения финансирования государством социальной сферы — часть этой финансовой нагрузки взяло на себя население, которое таким способом «доплачивало» врачам и учителям. «Такое коррупционное поведение сейчас начинает ограничиваться, — считает Ярослав Кузьминов, — но в обществе нет морального посыла к противостоянию такого рода коррупции». Снисходительное отношение к бытовой коррупции создает психологические предпосылки к тому, чтобы закрывать глаза и на коррупцию второго рода — при взаимоотношениях бизнеса и власти.

Этот вид коррупции препятствует экономическому развитию, являясь причиной существования неэффективных предприятий и финансирования неэффективных проектов, сказал ректор ВШЭ. Вместо того, чтобы инвестировать в новые технологии, компаниям проще защитить свое место на рынке, инвестируя в личные отношения с людьми, которые этот рынок регулируют.

Коррупция размером с Чехию

«Коррупция подрывает демократию, веру в институты и в экономический рост», — уверен заместитель главы представительства Евросоюза в России Свен-Олов Карлссон. Причем происходит это и во вполне развитых странах. Согласно докладу о коррупции в ЕС, опубликованном в 2014 году, 4 из 10 европейских компаний считают коррупцию препятствием для ведения их бизнеса в Европе. Затраты на коррупционные платежи составляют 120 миллиардов евро в год, что сравнимо с ВВП Чехии.

Бизнес в последнее время стал уделять заметно больше внимания развитию собственных механизмов контроля

Шохин Александр Николаевич
президент ВШЭ

Руководитель департамента по борьбе с коррупцией Совета Европы Мустафа Ферати привел данные опроса, проведенного агентством PricewaterhouseCoopers среди гендиректоров европейских компаний: 26% из них сообщили, что теряют на коррупции от 100 тысяч евро до 1 миллиона евро ежегодно, еще 12% тратят до 5 миллионов евро, еще 6% — от 5 до 100 миллионов евро и 2% — свыше 100 миллионов евро в год.

Коррупция трансгранична, и справиться с ней в одиночку ни одна страна не может, заявил, в свою очередь, посол по особым поручениям, представитель МИД РФ по антикоррупционному сотрудничеству Владимир Тарабрин. Он сообщил, что в ноябре 2015 года в Санкт-Петербурге состоится международная конференция государств-участников Конвенции ООН против коррупции.

На что жалуетесь?

Президент ВШЭ и глава Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шохин представил данные восьмого ежегодного доклада РСПП о состоянии делового климата. В нем впервые из первой пятерки препятствий для ведения бизнеса в России выбыла коррупция — по понятным причинам ее в топ-5 заменила сложность доступа к кредитным ресурсам. Впрочем, среди факторов-препятствий немало таких, которые косвенно связаны с коррупцией — например, восприятие государством бизнеса как конкурента в борьбе за экономическое влияние. Примечательно, что при этом 80% опрошенных бизнесменов наиболее продуктивной формой взаимодействия с органами власти считают личные контакты с чиновниками.

Самыми коррумпированными представителями власти бизнес традиционно называет сотрудников правоохранительных и надзорных органов. Также в «лидерах» — местные органы власти и суды, причем местная власть за последний год опередила судей в этом сомнительном рейтинге. Больше всего на местную власть жалуются представители оптовой и розничной торговли, а вот злейшими врагами финансистов остаются силовики.

47% бизнесменов считают, что наилучший способ борьбы с коррупцией — это повышение ответственности органов власти и четкость и общественная экспертиза законодательства. Предприниматели также считают необходимым введение антикоррупционных практик среди персонала. «Бизнес в последнее время стал уделять заметно больше внимания развитию собственных механизмов контроля», — отметил Александр Шохин.

В полтора раза, до 12%, выросла доля тех бизнесменов, которые считают, что никакие меры в борьбе с коррупцией не помогут; 80% считают, что лучший способ восстановить справедливость — это обращение в суд. Треть предпринимателей предпочитают обращаться за защитой в федеральные органы власти, четверть — в региональные.

Казнить нельзя помиловать

Институт уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей успел разобрать 12 тысяч обращений, рассказал на конференции бизнес-омбудсмен Борис Титов. Опросы, проведенные его офисом, показали, что 56% российских предпринимателей считают, что вести бизнес в стране небезопасно. 70% отмечают неэффективную работу правоохранительных органов. Вместе с тем Борис Титов полагает, что «мы выходим на положительный тренд — тренд снижения коррупционного давления». Около четверти опрошенных отметили, что уровень коррупции за год снизился, треть бизнесменов заявили, что в 2014 году они вообще не сталкивались с проверками со стороны надзорных органов.

Должен быть фрагмент государства, который станет локомотивом борьбы с коррупцией, и, с моей точки зрения, это судебная система

Михаил Барщевский
полномочный представитель Правительства РФ в Конституционном и Верховном судах

Самым «эффективным» (разумеется, для взяточников и вымогателей) способом коррупционного давления остается уголовное преследование бизнеса. В настоящее время готовится уже шестой пакет изменений (смягчений) в уголовное законодательство, касающееся предпринимательской деятельности. Так, предлагается повысить порог ущерба по экономическим статьям, это имеет смысл сделать хотя бы ввиду девальвации рубля. Также предлагается избавиться от такого отягчающего квалифицирующего признака, как «группа лиц» — в предпринимательских делах он возникает почти автоматически. Но идет и обратный процесс — по инициативе силовых органов законодательство снова ужесточается, причем опережающими темпами. Характерный пример — правоохранительные органы вновь получили возможность возбуждать уголовные дела по налоговым преступлениям без соответствующего заключения налоговой службы.

Другой пример — только что внесенный в Госдуму законопроект об уголовной ответственности юридических лиц, предусматривающий не только штрафы для бизнеса, но и закрытие компании как крайнюю меру наказания. Под действие закона попадут и иностранные компании. «У нас существует потребность в экстерриториальном уголовном преследовании зарубежных юридических лиц, совершивших преступление на территории иностранных государств против интересов Российской Федерации», — заявил представитель Следственного комитета РФ Георгий Смирнов. Он также обратил внимание, что подобная уголовная практика существует во многих других странах, например, Foreign Corrupt Practices Act в США и Bribery Act в Великобритании. Смирнов напомнил, что несколько лет назад американский суд приговорил к крупному штрафу российскую «дочку» Daimler по обвинению в даче взяток.

А судьи кто?

Полномочный представитель Правительства РФ в Конституционном и Верховном судах Михаил Барщевский эффективным способом борьбы с коррупцией назвал политическую конкуренцию с участием СМИ, в том числе интернета. «У нас недавно сняли губернатора от «Единой России», — заметил Барщевский. — А по чьей «наводке»? «Общероссийского народного фронта». Только начинается политическая конкуренция — тут же появляются разоблачения. Другой пример: Навальный и один из сенаторов, который сейчас оправдывается насчет оффшоров на Кипре».

Но есть практические методы борьбы с коррупцией, которые государство могло бы начать использовать уже сейчас. В стране три миллиона чиновников и силовиков, а судей только 32 тысячи. Чьи ряды проще очистить? «Должен быть фрагмент государства, который станет локомотивом борьбы с коррупцией, и, с моей точки зрения, это судебная система», — сказал Михаил Барщевский. При наличии честных судей бизнесмены скорее обратятся в суд для защиты своих прав, чем будут давать взятки чиновникам.

«Независимая судебная система базируется на независимом судье, — продолжил Барщевский, — а сегодня судью можно снять с работы за пять минут, он находится в полной зависимости от председателя суда, а председатель суда — от одной из ветвей власти». В недавней статье в «Российской газете» Михаил Барщевский вместе с другими коллегами, среди которых профессор кафедры судебной власти ВШЭ Сергей Пашин, предложил создать особый правоохранительный орган (Федеральную службу судебной охраны), который будет заниматься исключительно защитой судей и расследованием коррупции в судах. Только ФССО смогла бы вести уголовные дела как против судей, так и против лиц, оказывающих давление на суд.

«Это, с одной стороны, было бы таким пугалом для нечестных судей, а с другой — такой потрясающей защитой для честных судей, что мы быстро получили бы независимых судей, не боящихся выносить решения по закону», — считает Барщевский.

Олег Серегин, новостная служба ВШЭ

Фото Михаила Дмитриева