Истоки русской архитектуры остаются загадкой

Собор Святой Софии (Софийский собор)

Даже в начале XXI века мы не можем точно ответить на вопрос, кем были строители первых каменных храмов на Руси, откуда они появились. На этот счет существуют разные теории. О них на лекции «Начало каменной архитектуры на Руси и вопрос о родине ее мастеров» в рамках проекта «Университет, открытый городу» в Музее архитектуры им. Щусева рассказал доцент кафедры социальной истории НИУ ВШЭ Андрей Виноградов.

Провинция против столицы

Научное изучение ранней русской архитектуры началось сравнительно поздно — еще в третьей четверти XIX столетия представления о ней были крайне расплывчатыми. «Авторы пытались соотнести те или иные существующие церкви с летописными источниками, понять, какие фрагменты построек можно считать древними, какие — нет», — рассказал Андрей Виноградов.

 

К началу ХХ века сформировались две основные теории о происхождении древнерусской каменной архитектуры. Сторонники обеих теорий сходились в том, что строителями первых русских храмов были византийские мастера. Вопрос в том, прибыли ли они из столицы империи, либо с ее окраин.

Историк архитектуры Георгий Лукомский полагал, что древнерусское зодчество совсем не похоже на то, что мы видим в Константинополе. Оно скорее напоминает храмы на территории современных Абхазии, Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии. Через эти земли, по версии Лукомского, византийская архитектура достигает сначала Тмутаракани (нынешняя Тамань), находящейся под властью русских князей. А оттуда с князем Мстиславом попадает в Чернигов, и затем распространяется по Руси.

Иного мнения придерживался российский и советский искусствовед Игорь Грабарь. С его точки зрения, древнерусская архитектура — архитектура Киева и Чернигова — есть произведение константинопольских мастеров. Ведь первые русские храмы (Десятинная церковь и Св. София в Киеве, Спас в Чернигове) — это заказы князя Владимира, его сыновей Ярослава и Мстислава, самых могущественных правителей Руси. Их связи с Византией известны — Владимир даже получил в жены византийскую принцессу Анну. Несомненным доказательством столичного происхождения первых церквей Грабарь считал мозаики и мраморные декорации в интерьерах русских храмов. Ведь и мозаики, и мрамор украшали стены соборов в Константинополе.

Идея «наши первые храмы построены столичными мастерами, наше искусство самого высокого качества» стала догмой

Такая «столичная» теория, по словам Андрея Виноградова, была удобна «всем патриотическим изводам русского искусства» и до революции, и после нее. Идея «наши первые храмы построены столичными мастерами,наше искусство самого высокого качества» стала догмой. Однако, как полагает Андрей Виноградов, сегодня, спустя сто лет после полемики Лукомского и Грабаря, «есть резоны снова вернуться к этому вопросу».

Не те колонны, не те мозаики

По мнению Виноградова, собор Св. Софии в Киеве «не находит никаких прямых параллелей» в византийской архитектуре того времени. «Византийская столичная архитектура — это архитектура мраморных колонн, которые минимально разгораживали пространство. На Руси мы видим другую структуру», — говорит Виноградов. Кроме того, константинопольская архитектура не знает так называемых «кресчатых столбов», использовавшихся при постройке первых русских храмов.

Начиная с эпохи императора Юстиниана византийская архитектура была архитектурой света, который был необходим для главной идеи — развоплощения материи. «Свет может обеспечить только каркасная архитектура, то есть такая, где все несет каркас, а пространство между опорами можно заполнить окнами», — рассказал лектор. — В Софии Киевской храм окружает двухъярусная галерея, а потому с боков свет не льется, там просто глухая стена».

Немало различий можно найти и во внутреннем убранстве храмов. Основное правило средневизантийской декорации — мраморная отделка вертикальных стен и мозаика на сводах. Но в Софийском соборе в Киеве мраморная декорация есть только в нижней части стен, а остальное пространство апсиды занято мозаикой. «Парадоксальным образом София Киевская похожа не на столичные постройки, а на постройки, выполненные при участии византийских мастеров за пределами Византии», — заключает Андрей Виноградов.

Особое внимание он обратил на тот факт, что часть приемов, примененных при строительстве и отделке собора, характерны для так называемой «элладской школы» (на территории современной Греции), другие применялись в восточных провинциях Византии (на восточном побережье Черного моря). К примеру, одним из трех регионов, где использованы уже упомянутые кресчатые столбы, был Херсонес. Именно оттуда, по мнению Виноградова, могли прийти мастера, возводившие первые каменные церкви Руси.

«Мы знаем, какую огромную роль Херсонес играл в ранней истории русского христианства, и в том числе в постройке Десятинной церкви», — говорит Виноградов. Согласно «Повести временных лет», после взятия Корсуни — так русские называли Херсонес — князь Владимир вывез оттуда немало предметов искусства и церковных ценностей, которые позже украсили соборы Киева. Оттуда же прибыл и духовник князя, а также вдохновитель строительства и первый настоятель Десятинной церкви Пресвятой Богородицы в Киеве (увы, от нее остались только фундаментные рвы).

По словам Андрея Виноградова, сегодня мы не можем дать точного ответа на вопрос о родине зодчих, как тех, кто построил Десятинную Церковь, так и тех, кто возвел Св. Софию Киевскую, однако накопленный материал заставляет заново задавать вопрос о том, откуда появилась на Руси монументальная архитектура.

Влад Гринкевич, специально для новостной службы портала ВШЭ