"Надо дать сражение, если все этого захотят"

О развитии магистратуры в университете и филиалах размышляет заместитель научного руководителя Высшей школы экономики Лев Любимов.

— Лев Львович, обычно мы говорим о конкурентоспособности магистерских программах Вышки применительно к факультетам экономико-менеджериальной группы. А как обстоят дела на гуманитарных факультетах?

— Хороший потенциал для развития магистерских программ есть у всех гуманитарных факультетов.

Например, на факультете права — мощный преподавательский состав, более двадцати докторов наук — ученых высочайшего класса. Жалинский, Морщакова, Краснов, Четвернин, Олейник, Фогельсон, Ерпылева и многие другие.

На факультете психологии около десяти докторов наук не менее высокого уровня — Зинченко, Базаров, Орлов, Петровский и другие. На этом факультете, на мой взгляд, нужно более серьезно относиться к эмпирическим исследованиям. Когда директор Психологического института Российской академии образования академик Виталий Рубцов предлагает на паях использовать магнитный энцефалограф, который они покупают, — уникальный прибор для исследований мозга — нужно принимать предложение. Факультет же пока ничего не сделал, чтобы на него отреагировать.

— Получается, залог успеха магистратуры — известная формула "кадры решают все"?

— Это сталинская формула, она тут не при чем. В то время отсутствие именно "сталинских" кадров решало все, а в нашем случае решает все наличие подлинно профессиональных кадров. И не только профессоров, но и управленцев. Ведь преподавателями, которые работают со студентами в магистратуре, нужно управлять, причем с факультетского уровня. А в Вышке очень часто управлять приходится с уровня первого проректора, который на самом деле должен всего лишь помогать декану и научному руководителю факультета. Ну, и присматривать за ними.

— Что необходимо иметь на уровне факультета для реализации магистерской программы?

— На факультете должны проводиться исследования, там должны быть лаборатории, там должен быть журнал. Профессор не может сидеть в стеклянном шарике и что-то изобретать в отрыве от общей деятельности, поэтому научно-исследовательская работа должна быть спроектирована опять же руководством факультета, и это не так сложно, как кажется. Возьмем факультет права: в том же образовательном законодательстве много "дыр", требующих нормативных документов, и это огромное поле для юридической работы.

Необходимо понимать, что магистратура — это элемент новой структуры образования. В этой структуре три стадии учебного процесса: бакалавриат, магистратура и аспирантура, причем две последние неразрывно связаны, одна немыслима без другой. Каждая из этих стадий завершается присвоением степени, как в западных университетах, где есть три степени и одно звание.

— Звание профессора?

— У них нет доцентов, и, на мой взгляд, эта ступень лишняя в университетской иерархии.

Точно так же две ученых степени, кандидата и доктора наук, — это анахронизм. Математики могут сколько угодно доказывать, что кандидат физико-математических наук — это примерно их Ph.D of Math. Так было когда-то, но сегодня наш доктор — это их Ph.D. А уровень доктора экономических наук зачастую ниже, чем первокурсника Пенсильванского университета. При этом наш ВАК, наши власти считают, что обладатель ненострифицированной степени Ph.D не имеет права руководить аспирантами. А в случае нострификации обладатель ученой степени Ph.D of Economics приравнивается к степени кандидата экономических наук. Кирилл Сосунов или Алексей Белянин, получившие Ph.D в лучших западных университетах, считаются кандидатами наук, и это просто смешно! Многие знаменитые доктора экономических наук им в подметки не годятся!

— Допускает ли формат подготовки магистров ситуации, когда преподаватель должен начитывать и "разжевывать" материал, как студентам-первокурсникам в бакалавриате? Или это сплошь самостоятельная исследовательская работа?

— В бакалавриате "разжевывание" должно иметь свои границы. Если в курсе микроэкономики на 180 часов профессор с ошибками пересказывает то, что без ошибок написано в учебнике Дорнбуша и Фишера, смысла в этом нет. Хорошо бы просто разделить курс на четыре части. Первую посвятить производителю, вторую — потребителю, третью — отраслевым рынкам, четвертую — факторным рынкам. Каждая часть будет состоять из вступительной лекции на два часа, пяти семинаров и экзамена в тестовой форме. На весь курс потребуется в несколько раз меньше времени.

А вот когда мы заканчиваем изучение макроэкономики в магистратуре, учебников там нет, и мы ведем занятия по последним статьям. Здесь "разжевывание" необходимо. Статьи прочтут и поймут далеко не все студенты, и преподаватель выполняет функцию интерпретатора.

— Выступая на конференции в Перми в марте этого года, вы сказали, что переход к новой структуре магистерских программ в Вышке встретил сопротивление профессуры. Почему некоторые профессора возражают, например, против сокращения количества курсов?

— О необходимости изменения структуры магистерских программ я говорил десять лет назад. Магистерская программа должна быть единой. Если вам успешно вырезают аппендицит в больнице, и вы потом говорите, что в этой больнице хорошо делают операции, то не уточняете, что там хорошо готовят анестезию, правильно делают анализы и пользуются острыми ножами. Операция в целом была проведена хорошо. Так и магистерская программа.

А логика заведующего кафедрой, который хочет вести немереное количество курсов, основана на том, что каждый его сотрудник, специализирующийся по левой или по правой резьбе, но не знающий, что такое выхлопная труба, хочет сохранить свои часы и получать свою зарплату. У меня на столе лежит недавно изданная книжка Fixing The Fragmented University. Название в полной мере отражает проблему, с которой сталкиваются университеты во всем мире. Университет — это на самом деле 50 кафедр, у каждой из которых свои интересы, и с этим ничего нельзя поделать. Uni-versity превращается в Multi-versity. Мы не можем пока работать, не хотим работать так, как в Брукингском институте — лучшем исследовательском центре во всем мире, где нет департаментов, а есть профессора и их ассистенты.

— Если возникает проблема неприятия, где гарантия, что магистерские программы будут реализовываться в соответствии с новыми требованиями?

— Я думаю, что все получится. Когда-то были сомнения, что мы введем модули, кредиты и рейтинговую систему, но ведь получилось. Отвечая за эти новшества, я никогда никому не приказывал. Просто разговаривал с деканами, заместителями деканов и заведующими кафедрами, убеждал их. В известном романе Андрей Болконский сказал фельдмаршалу: "Однако, ваше сиятельство, надо бы дать сражение". Тот ответил: "Надо, но если все этого захотят".

— Уже ведь есть магистерские программы, которые построены в соответствии с новыми требованиями к структуре?

— Да, это программы на факультете социологии, которые курирует первый проректор Вадим Радаев, некоторые программы факультета экономики — например, "Управление рисками и актуарные методы", "Экономическое моделирование и экономическая политика".

— А какова ситуация в филиалах? Ученый совет согласился с предложением ректора открывать там магистерские программы по всем направлениям, несмотря ни на что.

— Если филиалы не будут развивать свои магистратуры, это сделают их конкуренты, цена многих из которых равна нулю, и абитуриенты побегут к ним, а не к нам.

Поэтому я и сказал на ректорате, что филиалам придется смириться с некоторым временным снижением качества. Первые магистры, которых московская Вышка выпустила в 1995 году, тоже не были магистрами в полном смысле этого слова. С тех пор ситуация, конечно, улучшилась, но не в полной мере. Еще в прошлом году Вадим Радаев в своих докладах о ситуации в магистратуре повторял, что во многих магистерских программах есть точно такие же курсы, как в бакалавриате. Если спустя столько лет в Вышке встречается такое, уж тем более простительно потерпеть несколько лет в филиалах, пока они оседлают этого коня и научатся на нем скакать.

— А как же кадровая проблема? Докторов наук, которых на одном факультете права в Москве более двадцати, в Пермском филиале можно пересчитать по пальцам.

— Мы провели смотр кадров всех филиалов и определили, кто уже может преподавать в магистратуре, кто пройдет переподготовку (в том числе благодаря создаваемому в Вышке Центру учебных телеконференций, который будет обеспечивать видео-занятия online из Москвы), а кто останется работать в бакалавриате. Доктора наук, конечно, не возникнут сразу в большом количестве, но в филиалах они уже есть.

Применительно к филиалам вопрос о магистратуре стоит по-гамлетовски: "быть или не быть?". В Перми вообще не было магистерских программ, в Питере была только программа по социологии, в Нижнем Новгороде — три программы: по математическим методам анализа экономики, инновационному менеджменту и бизнес-информатике. С нового учебного года магистерские программы будут открыты по всем направлениям подготовки.

Беседовал Борис Старцев